Page 152 - М&Мm

«И по-латыни, как Пилат, говорит...» –
печально подумал Иван. Тут одно слово
заставило его вздрогнуть, и это было
слово «шизофрения» – увы, уже вчера
произнесенное проклятым иностранцем
на Патриарших прудах, а сегодня повто-
ренное здесь профессором Стравинским.
«И ведь это знал!» – тревожно подумал
Иван.
Главный, по-видимому, поставил себе
за правило соглашаться со всем и радо-
ваться всему, что бы ни говорили ему
окружающие, и выражать это словами
«Славно, славно...».
– Славно! – сказал Стравинский, воз-
вращая кому-то лист, и обратился к
Ивану: – Вы – поэт?
– Поэт, – мрачно ответил Иван и впервые
вдруг почувствовал какое-то необъяс-
нимое отвращение к поэзии, и вспомнив-
шиеся ему тут же собственные его стихи
показались почему-то неприятными.
Морща лицо, он, в свою очередь, спросил
у Стравинского:
– Вы – профессор?
На это Стравинский предупредитель-
но-вежливо наклонил голову.
– И вы – здесь главный? – продолжал
Иван.
Стравинский и на это поклонился.
– Мне с вами нужно поговорить, – мно-
гозначительно сказал Иван Николаевич.
– Я для этого и пришел, – отозвался
Стравинский.
-152-