Page 331 - М&Мm

раскрывался сам собою, и она пела на
октаву выше курьера:
Молодцу быть недалечко!
Поражало безмолвных посетителей
филиала то, что хористы, рассеянные в
разных местах, пели очень складно, как
будто весь хор стоял, не спуская глаз с
невидимого дирижера.
Прохожие в Ваганьковском останав-
ливались у решетки двора, удивляясь
веселью, царящему в филиале.
Как только первый куплет пришел
к концу, пение стихло внезапно,
опять-таки как бы по жезлу дирижера.
Курьер тихо выругался и скрылся. Тут
открылись парадные двери, и в них
появился гражданин в летнем пальто,
из-под которого торчали полы белого
халата, а с ним милиционер.
– Примите меры, доктор, умоляю, –
истерически крикнула девица.
На лестницу выбежал секретарь филиала
и, видимо, сгорая от стыда и смущения,
заговорил, заикаясь:
– Видите ли, доктор, у нас случай мас-
сового какого-то гипноза... Так вот, необ-
ходимо... – он не докончил фразы, стал
давиться словами и вдруг запел тенором:
Шилка и Нерчинск...
– Дурак! – успела выкрикнуть девица, но
не объяснила, кого ругает, а вместо этого
вывела насильственную руладу и сама
запела про Шилку и Нерчинск.

-331-