Page 405 - М&Мm

грохоту, доносящимся из освещенной
спальни верхних жильцов.
– Прощайте, Николай Иванович! –
закричала Маргарита, приплясывая
перед Николаем Ивановичем.
Тот охнул и пополз по скамейке, пере-
бирая по ней руками и сбив наземь свой
портфель.
– Прощайте навсегда! Я улетаю, –
кричала Маргарита, заглушая вальс.
Тут она сообразила, что рубашка ей ни
к чему не нужна, и, зловеще захохотав,
накрыла ею голову Николая Ивановича.
Ослепленный Николай Иванович грох-
нулся со скамейки на кирпичи дорожки.
Маргарита обернулась, чтобы последний
раз глянуть на особняк, где так долго она
мучилась, и увидела в пылающем огне
искаженное от изумления лицо Наташи.
– Прощай, Наташа! – прокричала
Маргарита и вздернула щетку, –
невидима, невидима, – еще громче
крикнула она и между ветвями клена,
хлестнувшими ее по лицу, перелетев
ворота, вылетела в переулок. И вслед ей
полетел совершенно обезумевший вальс.

-405-