Page 342 - М&Мm

Поплавский остался один в пустой
комнате правления.
«Эх, какое осложнение! И нужно ж было,
чтоб их всех сразу...» – с досадой думал
Поплавский, пересекая асфальтовый
двор и спеша в квартиру № 50.
Лишь только экономист-пла-
новик позвонил, дверь открыли, и
Максимилиан Андреевич вошел в
полутемную переднюю. Удивило его
несколько то обстоятельство, что непо-
нятно было, кто ему открыл: в передней
никого не было, кроме громаднейшего
черного кота, сидящего на стуле.
Максимилиан Андреевич покашлял,
потопал ногами, и когда дверь кабинета
открылась, и в переднюю вышел
Коровьев, Максимилиан Андреевич
поклонился ему вежливо, но с достоин-
ством, и сказал:
– Моя фамилия Поплавский. Я являюсь
дядей...
Не успел он договорить, как Коровьев
выхватил из кармана грязный платок,
уткнулся в него носом и заплакал.
– ... покойного Берлиоза...
– Как же, как же, – перебил Коровьев,
отнимая платок от лица. – Я как только
глянул на вас, догадался, что это вы! –
тут он затрясся от слез и начал вскри-
кивать: – Горе-то, а? Ведь это что ж такое
делается? А?
– Трамваем задавило? – шепотом
спросил Поплавский.

-342-