Page 80 - М&Мm

стало быть, поскользнулся да и поехал на
рельсы...
Из всего выкрикнутого женщиной в рас-
строенный мозг Ивана Николевича вце-
пилось одно слово: «Аннушка»...
– Аннушка... Аннушка?.. – забормотал
поэт, тревожно озираясь, – позвольте,
позвольте...
К слову «Аннушка» привязались слова
«подсолнечное масло», а затем поче-
му-то «Понтий Пилат». Пилата поэт
отринул и стал вязать цепочку, начиная
со слова «Аннушка».
И цепочка эта связалась очень быстро
и тотчас привела к сумасшедшему
профессору.
Виноват! Да ведь он же сказал, что засе-
дание не состоится, потому что Аннушка
разлила масло.
И, будьте любезны, оно не состоится!
Этого мало: он прямо сказал, что
Берлиозу отрежет голову женщина?! Да,
да, да! Ведь вожатая была женщина?! Что
же это такое? А?
Не оставалось даже зерна сомнения в
том, что таинственный консультант
точно знал заранее всю картину ужасной
смерти Берлиоза. Тут две мысли про-
низали мозг поэта.
Первая: «Он отнюдь не сумасшедший!
Все это глупости!», и вторая: «Уж не под-
строил ли он это сам?!»
Но, позвольте спросить, каким образом?!
– Э, нет! Это мы узнаем!
-80-