Page 81 - М&Мm

Сделав над собой великое усилие, Иван
Николаевич поднялся со скамьи и бро-
сился назад, туда, где разговаривал с про-
фессором. И оказалось, что тот, к счастью,
еще не ушел.
На Бронной уже зажглись фонари, а над
Патриаршими светила золотая луна, и в
лунном, всегда обманчивом, свете Ивану
Николаевичу показалось, что тот стоит,
держа под мышкою не трость, а шпагу.
Отставной втируша-регент сидел на том
самом месте, где сидел еще недавно сам
Иван Николаевич. Теперь регент нацепил
себе на нос явно не нужное пенсне, в
котором одного стекла вовсе не было, а
другое треснуло.
От этого клетчатый гражданин стал
еще гаже, чем был тогда, когда указывал
Берлиозу путь на рельсы.
С холодеющим сердцем Иван прибли-
зился к профессору и, взглянув ему в
лицо, убедился в том, что никаких при-
знаков сумасшествия нет и не было.
– Сознавайтесь, кто вы такой? – глухо
спросил Иван.
Иностранец насупился, глянул так, как
будто впервые видит поэта, и ответил
неприязненно:
– Не понимай... русский говорить...
– Они не понимают! – ввязался со ска-
мейки регент, хотя его никто и не просил
объяснять слова иностранца.
– Не притворяйтесь! – грозно сказал
Иван и почувствовал холод под ложечкой,
-81-